Как продавали Аляску
После Гражданской войны США вознамерились привести в порядок свои границы. Приобретение у России отдаленной, пустынной Аляски многие считали чистым безумием, и лишь некоторые в то время осознавали дальновидность этого шага.
К 1867 году царская Россия оказалась в очень тяжелом финансовом и политическом положении. На государстве висели огромные долги, результат поражения в Крымской войне, а у министров царя Александра II возникли трудности с управлением огромными владениями. Аляска, ставшая российской территорией в 1741 году, когда исследователь Витус Беринг заявил на нее права, была как раз такой вызывающей беспокойство собственностью. Хотя там добывалось множество шкур каланов и тюленей, Российско-американская компания, управлявшая территорией, постоянно требовала государственных субсидий. Аляска со своим суровым климатом и ограниченным сельскохозяйственным потенциалом никогда не была привлекательным местом для колонизации. Там обосновались лишь несколько меховых факторий да несколько сотен русских охотников и солдат, призванных поддерживать власть русского императора. Слухи о том, что на Аляске есть золото, лишь усугубляли нестабильное положение территории. Царь был уверен, что вскоре туда хлынет лавина переселенцев, похожая на ту, которая в 1849 году оторвала Калифорнию от Мексики. Лучше было поскорее продать эту землю за разумную цену, чем выпустить ее из рук бесплатно через несколько лет.
Поднимая цену
В начале марта посол Александра II барон Эдуард Андреевич Стекль получил указание предложить огромную территорию Аляски государственному секретарю Соединенных Штатов Уильяму X. Сьюарду за пять миллионов долларов. В Вашингтоне с воодушевлением приступили к переговорам. Как вскоре стало ясно, Сьюард был не просто заинтересован в обсуждении подобной сделки, а страшно торопился заключить договор. Он был ярым сторонником экспансионизма и верил в «естественное предназначение» Америки расширять свои владения на Североамериканском континенте. Кроме того, госсекретарь был убежден в том, что Аляска, несмотря на свою отдаленность, в один прекрасный день станет совершенно необходима Соединенным Штатам. Но Сьюарду надо было получить поддержку в Конгрессе прежде, чем недруги Президента Эндрю Джонсона успели бы собраться с силами и начать контратаку. Стекль, почувствовав, что положение Сьюарда довольно шатко, решил избрать тактику затягивания переговоров о продаже. Он сообразил, что вместе с нетерпением Сьюарда будет расти и потенциальная цена Аляски. Уловка сработала. В течение следующих двух недель Сьюард неоднократно увеличивал предлагаемую нерешительному Стеклю сумму. Наконец, поздно вечером 29 марта, русский министр добился от него обещания заплатить 7,2 миллиона долларов. Сьюард настоял на том, чтобы соглашение было подписано той же ночью. Чтобы ускорить дело, Стекль и Сьюард подняли на ноги всех своих сотрудников. Уже ночью в государственном департаменте был подписан 27-страничный договор о продаже. Работа была закончена в четыре часа утра.
Оппоненты в ярости
Понятно, что Стекль был необычайно доволен результатами переговоров. Он предполагал, что не только удостоится похвалы царя, но и получит значительное вознаграждение за мастерски выполненную работу. Сьюарду же предстояло еще добиться одобрения договора в Сенате и убедить Палату представителей утвердить соответствующие ассигнования. Оказалось, что Сенат благожелательно относится к соглашению, но конгрессмены были в бешенстве от того, что государственный секретарь не проконсультировался с ними прежде, чем потратить такую большую сумму денег. Критики насмешливо отнеслись к «холодильнику Сьюарда» и «парку для белых медведей Джонсона» и обвинили госсекретаря в том, что он «вершил черные дела под покровом ночи». Сьюарду, в свою очередь, нужна была дополнительная информация о практической ценности Аляски, чтобы отстаивать свою позицию с фактами в руках. Сразу по подписании протокола о намерениях он поручил экспедиции Смитсоновского института провести срочные геологические изыскания на аляскинском побережье. 21 июля 1867 года небольшая группа ученых во главе с геологом Джорджем Дэвидсоном отплыла из Сан-Франциско с разведывательной миссией. Они должны были собрать сведения об океанических течениях у берегов Аляски, климате, ландшафте, гаванях, экономическом потенциале, поселениях и любых других благоприятных особенностях, которые смогут обнаружить. Дэвидсон и его люди сделали все, что могли. К концу года они вернулись в Сан-Франциско с докладом. Но, в то время как сторонники приобретения Аляски смогли найти в результатах изысканий экспедиции много фактов, подтверждавших правильность их позиции, для противников покупки доклад исследователей был, вероятно, слишком расплывчат, чтобы они изменили свое мнение.
Поединок лоббистов
Барон Стекль также делал все, чтобы содействовать утверждению договора. Когда ему стало ясно, что соглашение может быть расторгнуто, он вошел в контакт в Робертом Дж. Уокером, бывшим министром финансов, и предложил ему стать тайным лоббистом императорской России. Уокер, как и Сьюард, был не только убежденным сторонником проведения политики экспансии, но он также имел могущественных друзей в Вашингтоне и доступ к влиятельной газете «Дейли Морнинг Кроникл». Ему очень нужны были деньги, так как в последнее время удача от него отвернулась. Уокер с завидным рвением принялся за порученное дело, используя газетные публикации как средство убеждения. Его колонка появлялась ежедневно. Он писал, что Аляска может стать форпостом в предстоящей борьбе за господство на Тихом океане, что климат там «чудный» и земля настолько переполнена всякими богатствами, что путешественник может собирать золото «пригоршнями». Талантливый лоббист заявлял, что, хотя коммерция является главным, что привлекает в Аляске, американцы могут гордиться сознанием того, что вслед за торговлей туда придет христианство. Журналист Урия Пейнтер продал свой талант антиаляскинской фракции и начал публиковать гневные статьи, осуждающие договор Сьюарда. Однако аргументы Уокера оказались более убедительными, и законопроект об Аляске был принят 18 июля 1868 года, при 113 - за, 43 - против и 44 воздержавшихся. Однако Пейнтер решил посчитаться с Уокером. 1 августа министерство финансов США выписало несколько чеков на общую сумму в 7,2 миллиона долларов, и они были вручены Стеклю. Пейнтер решил подкараулить момент, когда кто-нибудь из «игроков» в Конгрессе и вне его внезапно разбогатеет. Долго ждать ему не пришлось. Несколько дней спустя репортер прочитал в одной из нью-йоркских газет, что Уокер, путешествуя по северным районам США, имел неприятную встречу с карманником. Предположительно преступник облегчил его кошелек на 16 000 долларов, которые Уокер имел при себе. Вся сумма была в золотых сертификатах министерства финансов. Местная полиция поймала вора и вернула деньги, однако Уокер по загадочной причине решил дела не возбуждать. Для Пейнтера это было очевидным доказательством того, что Уокер находится на содержании у российского правительства. После того как несколько республиканских газет подняли крик, был создан комитет Конгресса по расследованию обвинений в коррупции. Никаких сенсационных разоблачений комитет не сделал. Денег, которые обменивались бы на голоса в Конгрессе, не обнаружили.
Покупка: по два цента за акр
Тем временем российская Аляска де-факто стала уже американской территорией. Русским не терпелось уйти, а американцам - установить там свой контроль. В сентябре 1867 года американский генерал Ловелл Руссо приплыл в Новоархангельск (Ситху), столицу российской Аляски и осуществил передачу. Чтобы обозначить присутствие США на полуострове, в Ситхе и нескольких других портовых поселениях были размещены войска. Наконец, в 1912 году озабоченность отсутствием законности и порядка на заброшенной территории заставила Конгресс принять организационный акт. В сответствии с законом создавалась должность губернатора, органы правопорядка и выделялась крошечная сумма на образование для аборигенов Аляски. Однако истинная ценность территории все еще была под сомнением, и только с началом Второй мировой войны военные и стратегические соображения окончательно прибили «холодильник Сьюарда» к американскому берегу. К тому времени колоссальная территория, в два с половиной раза превышающая площадь Украины, обошедшаяся меньше чем по два цента за акр, стала «совершенно необходимой», как и предрекал Сьюард.
